Абсолютно Прекрасный Звук

Николай Льговский, мастер звука, профессиональный музыкант. Он с помощью специально подобранных Гонгов, Бил (плоских колоколов) и Античных тарелочек создает особое звуковое поле для созерцания и релаксации. Звук на его гонг медитациях способствует глубокому расслаблению, освобождая слушателей от стремительного потока мыслей. Гонг медитация пробуждает заблокированные чувства, а человек, принимая их, обретает внутреннюю свободу.

Когда я впервые оказалась на гонг-медитации, я была абсолютно одна, в едва освещённом зале. Внутри меня был целый ворох растрёпанных чувств и эмоций. Бывает так, когда ищешь нечто важное и никак не можешь это нащупать, оно ускользает из рук, а состояние из-за этого – растерзанное, взбаламученное, дикое. Все звуки в это время неосознанно раздражают и «режут» ухо. Вот именно в этот период каким-то интуитивным импульсом Николай меня выхватил в свой мир Звуков. Наверное, это был подарок для меня. Потому что ничто другое не могло бы тогда восстановить мой разрозненный внутренний мир.

Я лежала на полу, наблюдая в полутьме за тем, как Николай колдует над большими и маленькими блестящими тарелками, гонгами и пластинами. Я удивилась, как веки тяжелеют сами собой, и я начинаю погружаться в таинственную мистерию Звука, увлекающую за собой в тонкие и очень красивые миры воображения. Я хотела плакать от красоты, но моих глаз не было. Были только уши. Эти уши жадно впитывали совершенные звуки гонгов, которые рассказали мне о многом. Это, вероятно, была самая большая правда, которую я искала в то время. Я наконец-то ощутила состояние, в котором я не спрашивала себя, кто я и зачем. Мне всё стало понятно… Потом долгое время хотелось быть этим звуком, жить этой вибрацией. Он влетал и распадался на миллиарды мелких световых шариков, входил в меня, делая из меня нечто новое. Мне казалось, что я всем телом вдыхаю невероятную волну музыки. Этот звук был самым сильным укрытием для меня. Как будто я наконец-то нашла свой дом, и он оказался у меня внутри.

После я шла домой, была уже глубокая ночь. Я ощущала тишину, такую невероятно красноречивую – все дома, улицы как будто беззвучно говорили со мной, деревья, скамейки, окна, да вообще весь город – он был особенным, и я была особенной…

Николай, скажи, сколько лет ты занимаешься гонгами?

Я не отделяю гонги от других инструментов. Это всё равно, что сказать, сколько лет я играю на ноте «Ля». Это часть моей музыкальной истории, и конкретно то, что ты видишь, – это я собирал лет 15. Здесь надо говорить не о гонгах, а о сочетании гонгов и плоских колоколов – вот в чём новизна.

Что ты привнёс нового в обычные гонг-сессии? Ведь сейчас многие играют на гонгах.

Начнем с того, что я играю на ударных около 50 лет, у меня за плечами огромный исполнительский опыт выступлений на лучших мировых концертных площадках.

Гонг-сессию я играю как музыку, а не просто как шум, как это делают многие начинающие «мастера». Мои гонги рассказывают истории и передают эмоции. И, конечно, мое новаторство заключается в соединении гонгов и плоских колоколов-бил в один инструментальный набор. Это никто не делает.

На самом деле я сначала это всё построил и поиграл, а потом узнал, что бывают такие сессии. Это можно назвать гонг-медитацией, можно назвать концертом-созерцанием, можно назвать мистерией – музыка от этого не меняется.

Как пришла идея соединить гонги и плоские колокола-билa?

Я работал в ансамбле ударных инструментов Марка Пекарского, где я познакомился с большим количеством ударных инструментов. В том числе и с гонгами, и с плоскими колоколами и со всем остальным. И получилось так, что мне нравилось одно произведение, и я хотел его сыграть один. И я заказал мастеру, чтобы он сделал мне плоские колокола. Мастер, который их делает, живёт в Москве. Зовут его Александр Жихарев. И я заказал их у него. Эти пластины у меня долго лежали за шкафом. А потом приехал ко мне в гости знаменитый барабанщик Владимир Тарасов, я показал ему эти пластины и он говорит: «Слушай, у тебя такое богатство за шкафом лежит, и ты никому это не показываешь! Если б у меня были такие, я бы обязательно их обнародовал». Я задумался над его словами и решил попробовать. И с тех пор всё и развивается у меня.

А произведение то сыграл?

Нет. Всё ещё нет…

Что такое гонг и для чего он? Когда его придумали и где?

Гонг – это сигнальный инструмент, как и колокол. И его изначальная задача – сигнализировать о приближении китайского императора. Гонги – это очень древняя история, их очень много видов. Их родина – это Китай и юго-восточная Азия. Это и сигнальный инструмент, и ритуальный, и церемониальный. Есть такие гонги, которые делаются на острове Ява, и есть такие, которые делаются на Бали. Они так и называются – балийские и яванские. В 19 веке, когда туда попали иностранцы, им категорически запрещалось даже смотреть, как делают эти гонги. И если кто-то смотрел, то их ловили и казнили на месте. Потому что отливка гонгов – это был очень мистический процесс, так же, как и отливка русских колоколов.

Сколько гонгов в твоей коллекции? Откуда они привезены?

Есть гонги китайские, есть гонги корейские, швейцарские. Они все отличаются. Нет двух одинаковых гонгов. У каждого гонга свой характер, свой тембр, своё звучание, пение. И с ними нужно проводить совместно долгое время, потому что гонги любят, когда с ними общаются. Чем больше ты общаешься, тем больше узнаёшь. Гонг любит, когда на нём играют. Чем больше на нём играешь, тем полнее, сочнее звучание, и оно трансформируется со временем в лучшую сторону.

Соединение гонгов и плоских колоколов – это как бы соединение восточной и западной традиций…

Я изначально иду от тембра и звучания. Если б это были не гонги, а что-то другое, и мне бы это понравилось, я бы занимался этим. Для меня звук – наиболее ценная вещь. Не история, не как украшен этот инструмент, ни какая на нём резьба или верёвочка… Масса инструментов, которые сейчас выдаются за античные или откопанные век назад, в большинстве своём – это просто кусок железа, они практически не звучат. Если их использовать как украшение интерьера, то да, можно, а как музыкальный инструмент – очень редко.

Что происходит на твоих сессиях? Считаешь ли ты это концертом, или же сеансом звукотерапии?

Так как я этим занимаюсь уже много лет, накопился некий опыт, и изначально, естественно, я как музыкант проводил и воспринимал это как концерт. То есть приходят люди слушать музыку. И через какое-то время я понял, что с людьми что-то начинает происходить. Иногда это бывает совершенно независимо от того, хотят они этого или нет. И я стал к этому внимательнее относиться и смотреть, что происходит. Потом я стал читать литературу, потом я узнал о том, что есть такие направления, как саундхилинг, как гонг-медитации, и вообще всё, что связано со звуком и воздействием звука на человеческий организм. На самом деле, написано много работ, но ни одна, как ни странно, до конца не раскрывает эту тему.

Постепенно моя музыка трансформировалась в некое действо, то есть я уже не могу сказать, что это концерт, я не могу сказать, что это медитация, это – некое состояние, и в это состояние вовлекаются слушатели. По большей части это состояние им нравится. И получается так, что самое стандартное, что говорят все: «Как быстро всё закончилось, и мы хотим ещё», хотя проходит полтора-два часа. Основное состояние после таких концертов – это состояние радости.

На что направлено воздействие звуков гонгов и бил?

Я специально ничего не делаю на концерте. Я не задаюсь целью перед концертом вылечить Машу от депрессии. Но гармонизация происходит. Сейчас, конечно, многие пишут в анонсах что-то подобное, и самое популярное слово – это «исцеление». Я даже не понимаю, почему у нас столько желающих исцелять. Можно подумать, что у нас эпидемия, или у всех страшные проблемы. Ещё я заметил, что желающих провести исцеление гораздо больше, чем самих исцеляющихся. Сейчас писателей больше, чем читателей, музыкантов больше, чем слушателей, исцеляющих больше, чем желающих исцелиться.

Может, это связано с тем, что сейчас люди стали больше проявлять свои способности?

Потребность человека в творчестве заложена генетически. Ты не можешь быть всё время роботом, с работы на работу – конечно, хочется творчества. Я с детства этим занимаюсь, для меня состояние творческое – это нормально. Для меня состояние рутинной работы ненормальное.

Расскажи про своё детство. Был ли какой-то звук, который произвёл на тебя сильное впечатление?

Я с детства связан со звуками, мои родители музыканты. Я всё время слушал пластинки и как родители играют на фортепиано. От какой-то музыки я просто плакал, она меня пугала. Затем я стал знакомиться с ударными. Понял, что их настолько большое количество, и они все такие разные, что даже визуально ты не можешь угадать, что это будет, а когда звук происходит, ощущение детского удивления: «Ничего себе!».

Что ты хочешь внести в мир благодаря своим звуковым сессиям?

Я этим занимаюсь, потому что я просто не могу этим не заниматься. Мне самому очень это нравится. И это затягивает. И если я этим не занимаюсь какое-то время, мне становится физически дискомфортно. Я вижу положительную реакцию людей, и мне хочется, чтобы как можно больше людей познакомилось с моими звуками. Потому что я вижу, что у людей начинают светиться глаза, людям хочется что-то делать, у них появляется энергия. Те, кто приходит без сил и без желаний, уходит в противоположном состоянии. Мне как исполнителю это доставляет удовлетворение. Это приятно. Многие возвращаются уже на индивидуальные звуковые сессии.

Какие у тебя творческие планы?

Расширить и дополнить свой инструментарий новыми инструментами. Постоянно появляются новые тембры. Пока это просто идёт физическое расширение. У меня уже не один гонг, а три. Не пять пластин, а десять. И с каждым появлением нового инструмента меняется общая картина. Как голоса в хоре. И хочется, чтобы как можно большее количество людей в разных городах и странах это услышало. В планах гастроли по городам России и Европы. Словами это невозможно описать, передать, даже видео не даёт того эффекта, который есть при живом прослушивании. Вследствие непосредственного нахождения вблизи инструментов слушатель чувствует физическое воздействие, вибрации от них, которые просто проникают, не спрашивая, хочет человек этого или нет. Ценность живых концертов в этом. Очень многие, посмотрев видео, говорят: «Какая ерунда!». Важно, чтобы человек присутствовал физически и ощущал. Люди сосредотачиваются на звуках, и у них происходит отключение от внешней суеты и от шума в голове, который присутствует всё время. Мысли бесконечно работают. Один из эффектов после концерта – это то, что у человека остановлен поток мыслей и оказывается много интересного, когда в голове «не работает телевизор».

Что происходит с людьми после твоих гонг-сессий?

Осознание. Я не могу сказать, что я полутора часами звука меняю жизнь человека в другую сторону, но осознание в какой-то степени приходит к многим. Звук трансформирует и влияет на поведение, на образ мысли, на восприятие, на настроение. Если мы в хорошем настроении, то у нас и всё остальное тоже начинает восстанавливаться. Здесь вся прелесть в том, что не нужна специальная подготовка, не нужно заниматься физическими упражнениями. Для слушателя самое простое и самое сложное – это дать звуку беспрепятственно проникнуть в организм, потому что многие начинают по привычке сопротивляться. Поднимаются какие-то эмоции в момент звучания, а вместе с эмоциями поднимаются страхи, глубоко запрятанные, который человек не всегда хочет доставать. Иногда эти эмоции начинают рваться наружу, и тогда человек пугается. Если он пугается, он хочет закрыться, начинается внутренняя борьба. А звук настолько прямой и бескомпромиссный, что он всё равно проникает, только это происходит через борьбу человека. Если перестать сопротивляться и позволить звуку просто заполнить тебя, то ты получаешь настоящее удовольствие.

А как ты помогаешь людям выйти из эмоциональных напряжённых состояний с помощью музыки?

Есть такой термин в психологии – «проживание ситуации». Пока ты ситуацию не проживёшь, она тебя не отпустит, она будет всё равно к тебе возвращаться. Здесь и происходит это проживание каких-то эмоциональных составляющих, которые потом тебе освобождают путь для нового. Я ничего не делаю для этого специально. Сам звук поднимает какие-то волны в душе у человека. Естественно, всё это зависит от восприятия человека, насколько он тонко чувствует.

Люди плачут?

Бывает иногда. Это как раз такие слёзы очищения или от переполнения эмоциями. Это не скорбь.

Есть люди, которые ничего не чувствуют?

Я не встречал. В крайнем случае – человек заснёт.

Когда ты играешь, какие ощущения испытываешь?

По-разному. У меня техника на таком уровне, что я могу не обращать на это внимания. И я занимаюсь музыкой. Как раз недавно у меня был концерт в Иркутске, и это было в мансарде нового здания. Было очень красиво. В момент игры я понимаю, что мне очень хочется заплакать, у меня просто нет сил сдерживаться. И грустно-грустно стало, а при этом играть-то надо. И я отдался этому процессу. Хочется заплакать – давай поплачем. Через какое-то время прошло. После концерта обычно происходит обсуждение, и люди делятся впечатлениями. Я спросил: «А что было на месте этого здания? Или что-то было в этом здании?». Но никто ничего не мог сказать толком, а одна женщина говорит: « А что вы хотите, Иркутск – город ссыльных. Здесь всё было очень печально». Может, звук как раз и такие вещи тоже может показать. Это не каждый раз так происходит, но в момент игры было очень сильное впечатление.

А вообще, есть такая эстетическая платформа начинающих музыкантов – спонтанное музицирование. У меня вот не спонтанное музицирование. Потому что под этим термином скрывается дилетантство и неумение играть. Чтобы как-то это оправдать, начинаются разговоры про спонтанность, про потоки. Без багажа технических знаний я бы запрещал прикасаться к музыкальным инструментам. На мой взгляд, музыкальный инструмент – это сильный усилитель эмоций. В неумелых руках можно усилить совсем не то, что нужно было бы. Дома – ради бога, на чём угодно и как угодно, но если человек это начинает выносить на сцену – это совсем другое дело.

После концерта даёшь людям прикоснуться к прекрасному?

Конечно. Это же очень интересно, это творчество. Тут такие вещи, которые люди первый раз в жизни видят. Они, может, никогда и не увидят больше. Многие, как правило, видят инструменты в первый раз. Мне бы тоже было интересно на их месте. У меня большая конструкция, много палок, я перемещаюсь внутри, делаю какие-то движения…

Что сейчас самое важное в твоей жизни?

Музыка.